Разделы

Аргентина успешно выходит из кризиса

Возможно, нынешнее поколение аргентинцев ещё долго с тревогой и опасениями будет встречать начало первого зимнего месяца. Дело в том, что в декабре 2001 года самая влиятельная страна на юге Латинской Америки объявила себя банкротом.

Спустя восемь лет после тех событий она, несмотря на нынешний кризис, уже во многом преодолела негативные последствия, причинённые крахом её финансовой системы. Вместе с восстановлением экономики она откорректировала и свою внешнюю политику. Теперь от её безусловного следования в фарватере курса Белого дома мало что осталось.

Своё название Аргентина, вторая по величине территории и числу жителей страна Южной Америки, получила в честь реки Ла-Плата (по-испански "серебро") при переводе на латинский - Argentum. Поэтому, когда в 1826 году на землях бывшей испанской колонии появилось новое государство, оно было названо Аргентиной. Последние годы XIX и первая треть ХХ века принесли ей баснословные доходы за счёт экспорта пшеницы и говядины.

До Великой депрессии она считалась одной из ведущих держав мира. Однако в дальнейшем многочисленные военные перевороты и нежелание её политических лидеров прививать новые технологии отбросили Аргентину далеко назад. Вероятно, к уровню своего развития и влияния начала прошлого века страна уже не сможет вернуться. Тем не менее восстановить своё прежнее положение в Южной Америке ей почти удалось.

Прорыв во внешней политике во многом был связан с тем, что предшественник и муж нынешнего главы государства Кристины Фернандес де Киршнер Нестор отказался от прежнего следования Буэнос-Айреса в русле политики Вашингтона, свойственного стране в эпоху неолиберальных реформ в 1990-е.

Крах аргентинской экономики, произошедший во многом из-за советов США и неоказания действенной помощи своему союзнику Белым домом, вынудили аргентинского президента вернуться к традиционной политической идеологии его Хустисиалистской партии и страны в целом - перонизму. Она включает такие компоненты, как популизм и автаркия, то есть опора на собственные силы и отказ от ориентации только на одну страну.

Ранее, на протяжении 1990-х, отношения Аргентины с США характеризовались как очень успешные. В обмен на вложение западных средств в местную экономику цели внешней политики государства были полностью ориентированы на поддержку американских интересов во всём мире. Буэнос-Айрес даже отправил свой военный корабль для участия в боевых действиях в Персидском заливе в 1991 году. Ради членства в НАТО бывший тогда президентом Карлос Менем вывел государство из Движения неприсоединения и провозгласил его ориентацию на Запад.

Хотя в Североатлантический альянс страну решили всё же не принимать, она в 1998 году была названа главным союзником США в регионе. Впрочем, несмотря на экономические выгоды, которые имела Аргентина, и привлечение крупного капитала, средств, полученных правительством, не хватило, чтобы избежать рецессии. Невмешательство государства в экономику после нескольких лет процветания закончилось коллапсом. 3 декабря 2001 года в стране сроком на 90 дней было введено ограничение на снятие наличных денег с банковских счетов.

Известие об этом послужило катализатором народных волнений и ещё более усугубило кризис. Массовые беспорядки обездоленных и безработных аргентинцев и чехарда с президентами (за несколько дней их сменилось пять) продолжались до весны следующего года. США тем временем помочь своему союзнику не спешили. Буш-младший сконцентрировался на борьбе с международным терроризмом, проблемы Южной Америки отошли в Госдепе на второй, если не на третий план.

Тем временем новый президент Эдуардо Дуальде, а затем сменивший его в 2003 году Нестор Киршнер кардинально изменили направление всей политики. В первую очередь это касалось экономики, которую они вернули под государственное управление. От курса неолиберализма, предложенного когда-то Штатами, было решено полностью отказаться. Подверглась существенной коррекции и внешнеполитическая доктрина.

Произошедший поворот в экономике и внешней политике удачно совпал с изменившейся в Латинской Америке политической ситуацией, когда к власти в ряде государств региона пришли левые силы. Их целью стало проведение независимого курса по отношению к США. Поэтому Аргентина после ухода от Вашингтона очень удачно вписалась в новую политическую конфигурацию на континенте. В результате она начала сближение с такими антиамериканскими странами, как Венесуэла, Боливия и Эквадор.

Между тем основным деловым партнёром страны является её бывший противник, а ныне главный конкурент за доминирующее положение в регионе - Бразилия. Несмотря на ряд проблем в истории двусторонних отношений, сегодня добрососедские контакты с Бразилией для Буэнос-Айреса приоритетны.

Упрочение сотрудничества двух держав в последние годы существенно влияет на расстановку сил на континенте. Можно считать, что ныне практически все экономические процессы в Южной Америке зависят от Бразилии и Аргентины.

Однако односторонней ориентации на одну страну Буэнос-Айрес всё же старается избегать, помня не слишком успешный опыт сотрудничества с США. Поэтому центральной частью его внешней политики провозглашено активное участие в организации МЕРКОСУР (общий рынок стран Южной Америки). Ныне эта структура охватывает почти половину стран региона с 75% его ВВП.

Несмотря на усиление своей роли на континенте, Аргентина в последние годы стремится и к диверсификации контактов с заокеанскими государствами. В первую очередь речь идёт о ЕС, с которым страна ведёт переговоры в формате МЕРКОСУР о допуске её сельхозпродукции на европейские рынки, и Китае. Пекин, крайне заинтересованный в поиске новых рынков, уже инвестировал в страну значительные средства и планирует создать в ней особую экономическую зону.

Впрочем, имея сбалансированную внешнюю политику, где есть место контактам как с Западом, так и с Востоком, нынешнее руководство государства практически никогда не подкрепляет экономические договорённости политическими. Например, полномасштабное сотрудничество с Венесуэлой Уго Чавеса на предмет поставки в страну дешёвых энергоносителей никакими военными или политическими договорённостями не дополнено. Такая политика помогает стране постоянно балансировать и получать существенные дивиденды от связей со всеми партнёрами.

Отказ от идеологических предпочтений в пользу контактов, способствующих усилению конкурентоспособности Аргентины, стал для неё тем прагматичным курсом, который на протяжении четырёх лет президентского срока вёл Нестор Киршнер, а ныне продолжает его супруга. Он позволяет стране достаточно быстрыми темпами восстанавливать её пошатнувшееся после 2001 года положение и способствует решению многочисленных проблем.

Но если в экономике Буэнос-Айрес добился значительных успехов, то о его политических победах говорить всё же преждевременно. Свидетельство этому ― отношение правящей элиты Аргентины к проблеме Фолклендских (Мальвинских) островов, окончательно утерянных в ходе войны с Великобританией в 1982 году, конфликт с Уругваем из-за строительства целлюлозно-бумажных комбинатов на пограничных реках или вопрос об антарктических территориях.

Во всех этих случаях аргентинское руководство упрямо отстаивает свою точку зрения, не считаясь ни с какими доводами. Отношения с государствами, с которыми у страны существуют эти проблемы, назвать безоблачными никак нельзя. Однако и предполагать между ними какой-либо конфликт бессмысленно. Спорные вопросы решаются теперь дипломатическим, а не военным путём. Впрочем, пока Буэнос-Айресу добиться выгод для себя не очень удаётся.

Дело в том, что стиль, с которым местные политики подходят к решению болезненных проблем, демонстрирует тот факт, что они, как и аргентинское общество в целом, всё ещё придерживаются линии поведения, свойственной местной дипломатии на протяжении всего ХХ столетия.

Она заключалась в том, что, какие бы власти ни находились во главе страны (военные или гражданские), территории, на которые она когда-либо претендовала, всегда именовались в документах аргентинскими. В дальнейшем это породило комплекс "воображаемой территории". Ведущее же экономическое положение Аргентины в начале прошлого века до сих пор в сознании её граждан ассоциируется с "утраченным величием", которое необходимо восстановить.

Немалую роль во внешней политике играла и продолжает играть личность государственного лидера. Впрочем, сейчас, после ослабления последствий кризиса, аргентинцы в массе своей склонны заниматься решением личных, более насущных проблем, а не уделять внимание внешней политике. Избранную два года назад президентом Кристину Киршнер они всецело поддерживают. Благодарная память о заслугах её мужа перед нацией распространяется и на неё.

В таких условиях продолжение дела супруга как во внутренней, так и во внешней политике страны является для неё очевидным. По-видимому, крутой поворот без смены правящего в государстве режима и переход к прагматизму в отношениях с партнёрами будет свойственен аргентинской политике ещё долгое время.

Идеи управления страной, заложенные самым известным её президентом Хуаном Пероном более 50 лет назад, как показывают реформы Киршнеров, во многом актуальны и сегодня. Благодаря следованию принципам перонизма "серебряная" страна постепенно возрождается.