Разделы

Китайской модели не существует

Направление движения неясно, но сомнительно, что в конце КНР видит отдаленное подобие рыночной демократии западного образца.

"Китайская модель" развития является популярным предметом политических и экономических дискуссий, как в России, так и в других странах. В нашей стране ее обожают приводить в пример, причем, что удивительно, отечественные либералы делают это не намного реже, чем единороссы и коммунисты. "Китайской модели" посвящено немало глубокомысленных работ, авторы которых пытаются предсказать ее распространение на другие страны мира и связанные с этим глобальные последствия.

Это удивительно, если учесть, что с точки зрения китайских партийных теоретиков, никакой "китайской модели" не существует, а все теории о ней - это западное (американское) изобретение, не имеющее отношения к реальности. Именно такую точку зрения, судя по публикации агентства "Синьхуа", изложил известный китайский ученый, бывший заместитель директора Центральной партийной школы ЦК КПК Ли Цзюньжу. Центральная партийная школа - мозговой центр и кузница кадров КПК, а ее руководство относится к высшим эшелонам китайской номенклатуры.

Ли на днях выступал на научной конференции в Пекине по проблемам стратегического партнерства между КНР и Евросоюзом. В своем выступлении отметил, что процесс становления основных систем и общественных институтов КНР еще не вполне завершен, поиск новых форм еще продолжается. Между тем, сам термин "модель" подразумевает оформленность и завершенность, а потому он не соответствует реальному положению дел и потому очень опасен, отметил он. "Мы выступаем за использование термина "китайские особенности", а не "китайская модель", - сказал Ли.

Ли напомнил, что представления о "китайской модели" стали распространяться после публикации в 2004 году работы известного американского специалиста по Китаю Джошуа Купера Рамо "The Beijing Consensus". В работе высказывалось мнение о наличии у КНР собственной модели развития, ориентированной, прежде всего, на государственные и общественные интересы, делающей ставку на быстрый и равномерный рост, инновации, защиту национальных интересов и суверенитета на международной арене и постепенное накопление сил. На самом деле, концепции "пекинского консенсуса" и "китайской модели" были придуманы вовсе не в Китае, подчеркнул Ли.

Аналогичной точки зрения придерживается и глава Комитета по международным делам Народного политического консультативного совета Китая Чжао Цичжэн. Слово "модель" имеет еще и значение "пример для остальных", а у Китая совсем нет таких намерений, отметил он. Более уместно говорить об отдельном "случае" Китая. То, что отдельные развивающиеся страны используют китайский опыт в своем развитии, так же, как сам Китай опирался на опыт США и Европы, - это лишь естественное влияние глобализации и не означает, что Китай хотел бы служить для кого-то моделью, отметил Чжао.

Если точка зрения Ли верна, то дискуссии о "китайской модели" являются дискуссиями о том, чего нет в принципе. Скорее всего, дело именно так и обстоит. Нынешняя китайская политическая система является чем угодно, но не оформленным проектом, который может существовать долгое время в неизменном виде. Так же сомнительно, что у китайцев есть окончательное представление о том, в каком отношении этот проект будет двигаться (по крайней мере в том, что касается развития политической системы). Наоборот, происходит внимательное изучение всего существующего мирового опыта, кстати, включая российский опыт манипулирования демократическими институтами.

То, что китайские политические институты, так или иначе, будут реформироваться, неоднократно признавалось китайскими руководителями самого высокого уровня. Другое дело, что направление этих изменений явно не будет соответствовать теориям либеральных профессоров из американских университетов. Изменения происходят по пути медленного, осторожного введения отдельных реформ в политике и экономике, причем послабления в одних областях могут сопровождаться ужесточением политики в других (например, усилением контроля над интернетом и СМИ).

Действия преимущественно ситуативны, а не подчинены какой-то единой теории или стратегии. Общее направление движения неясно, но крайне сомнительно, что в конце пути руководство КНР видит хотя бы отдаленное подобие рыночной демократии западного образца. Тем более что решаться все будет не столько чьими-то теоретическими взглядами, сколько реальной расстановкой сил в китайской политике и экономике.