Разделы

Европейско-российский роман под угрозой разрыва

Казалось бы, здравый смысл подсказывает, что энергетика - это главное связующее звено между Европой и Россией. Члены ЕС зависят от российских нефти и газа; Россия же, в свою очередь, зависит от огромных доходов, которые дает ей этот европейский рынок.

Тем не менее, в предстоящем десятилетии у обеих сторон есть гораздо больше вариантов развития отношений, чем многим кажется. И, как наглядно показывает конфликт в Грузии, каждая из сторон может использовать эти варианты, руководствуясь геополитическими соображениями.

Нынешние связи, безусловно, крепки. По статистике ЕС, в 2006 году на Россию пришлось 33 процента импортируемой Европейским Союзом нефти, или 28 процентов ее совокупного потребления. По газу в том году соответствующие цифры составили 42 и 27 процентов, но с тех пор уже выросли, и к 2030 году общая доля импортного газа в потреблении ЕС может составить 68 процентов. Взаимность зависимости обусловливается тем, что продажа энергоносителей дает Москве более 60 процентов всех экспортных поступлений - и большинство аналитиков заключает, что рабочих альтернатив нет ни у одной из сторон.

В течение нескольких следующих лет - возможно. Но если отношения между Россией и ЕС испортятся, а также если европейцы разовьют в себе политическую волю, в среднесрочной, то есть пяти-десятилетней, перспективе у обеих сторон возникают альтернативы, способные ограничить их энергетические взаимоотношения.

Шаги, которые может предпринять Европа, во многих случаях представляют собой ускорение уже работающих программ. И если по отдельности каждый из этих шагов не способен стать чем-то значимым, то в совокупности они могут в среднесрочной перспективе ослабить углеводородную зависимость ЕС от Москвы.

Например, ЕС уже увеличил объемы газа, закупаемого у Норвегии, урезав при этом повышение российских закупок. Если в 2000 году на Россию приходилось 49 процентов импорта в ЕС, а на Норвегию - 21 процент, то к 2006-му доля России упала до 42 процентов, а Норвегии - поднялась до 24 процентов. Запасов в распоряжении Норвегии достаточно, чтобы и далее наращивать объемы поставок в Европейский Союз. Кроме того, Европа активно ищет газ в Северной Африке. Уже сегодня она получает его по двум трубопроводам из Алжира и одному - из Ливии; прорабатываются планы постройки еще одного газопровода из Алжира в Италию. Правда, ставка на Ливию остается весьма рискованной, так как об истинных объемах ее запасов судить трудно.

Есть у Европы и еще одна существенная, хотя и дорогая, альтернатива - сжиженный природный газ. Для того, чтобы обеспечить его использование, ЕС придется, во-первых, построить у себя значительно больше регазификационных терминалов, и, во-вторых, предложить поставщикам более привлекательные цены, чем покупатели из Северо-Восточной Азии. Нельзя сбрасывать со счетов и внутренние политические риски в странах-поставщиках СПГ - здесь прекрасными примерами могут служить и Египет, и Нигерия, и Йемен. Тем не менее, на конец 2007 года в Европе уже работало 14 регазификационных терминалов; еще 14 строится.

В электроэнергетике также необходимо сделать акцент на европейской диверсификации: схема использования природного газа для производства электричества допускает множество вариантов замены первичного топлива. На это Европа тратит 31 процент всего потребляемого ею газа; в 2006 году газовые электростанции выработали 20 процентов всей электроэнергии в ЕС. На вытеснение газовых станций могут работать и повышение энергоэффективности, и развитие энергии ветра, солнца и биомассы. Также заменой природному газу - в особенности на таких рынках, как Великобритания, Восточная Европа и Италия - могут стать атомная энергетика и перспективные технологии `чистого угля`. Шаг в этом направлении в масштабах всего ЕС потребует от некоторых стран, в особенности от Германии и Испании, изменить свое отношение к строительству АЭС; кроме того, на осуществление любого подобного проекта уходит никак не меньше пяти-семи лет.

Свой нефтяной баланс Европа может диверсифицировать несколько легче, поскольку нефтяной рынок глобален, и источники нефти по определению взаимозаменяемы. Российские нефтепроводы и нефтеналивные порты по расположению очень удобны для Европы, и срыв поставок из Москвы может, конечно, вызвать краткосрочные трудности в самой Европе; кроме того, если ЕС ринется скупать контракты на танкерные поставки из других стран, неизбежен ажиотаж на глобальных рынках - однако альтернативная нефть в Европу пойдет, пусть и по гораздо более высоким ценам.

Свои варианты диверсификации экспортных рынков есть и у России - на тот случай, если развитие геополитической ситуации подтолкнет ее к их использованию. Весьма многообещающим выглядит стратегический поворот в сторону Пекина, если Россия все же решится провести в жизнь свои громкие планы и в течение, скажем, ближайших пяти лет построить новые крупные газопроводы в Китай. С использованием этих маршрутов Россия может поставлять газ на китайский рынок, не увеличивая его добычу, а в основном уводя экспортный поток из Европы. Такой сценарий обойдется России весьма дорого, как обходятся любые инвестиции в инфраструктуру. Однако сегодня Китай уже более активно, чем раньше, показывает готовность платить повышенные цены за СПГ - значит, спрос на импортный газ в Китае есть, то есть соглашение по приемлемым для Москвы ценам на трубопроводный газ также возможно.

Что касается нефти, то к 2010 году новый трубопровод Восточная Сибирь - Тихий Океан уже сможет, вероятно, поставлять на азиатские рынки до 600 тысяч баррелей нефти в сутки. Если же будет завершена вторая фаза этого проекта, то к концу следующего десятилетия азиатские потребители будут получать дополнительно к этим объемам еще миллион баррелей каждый день.

Москва надеется, что основную часть требуемых объемов нефти ей даст суровая Восточная Сибирь, то есть Азия не будет покупать нефть за счет Европы. Однако приверженность России этому направлению носит и политический характер, и если напряженность на этом фронте усилится, то ВСТО может стать альтернативным каналом экспорта и для уже добываемых объемов. Конечно, с экономической точки зрения такой вариант был бы для России не столь привлекателен, как европейские рынки, но на то она и альтернатива.

Итак, какие же события могут подтолкнуть русских и европейцев к тому, чтобы искать столь дорогого для себя развода? Отдалить Россию и ЕС друг от друга могут удары по нескольким болевым точкам.

Во-первых, России необходимо убедить Европу в том, что Грузия - это единичный случай, что Россия не настроена продолжать в том же духе, а если конкретнее - что она не собирается проделать то же самое с Украиной. Кроме того, России необходимо стабилизировать свои отношения с Польшей и странами Балтии, чтобы показать ЕС, что его восточным членам ничто не угрожает.

Во-вторых, Россия должна воздерживаться от использования энергоносителей в качестве политического инструмента. Практически все международное сообщество уверено, что 1 января 2006 года Россия выбросила на стол энергетическую карту, сократив поставки в Европу через Украину. Есть вероятность, что Россия в ответ на решение Польши разместить на своей территории объекты противоракетной обороны США сократит поток нефти в эту страну по трубопроводу `Дружба` - это будет сигнал тревоги.

В-третьих, Россия определяет энергетическую безопасность как безопасность спроса для своих добывающих компаний, имея в виду приобретение ими распределительных активов в странах Европейского Союза. Эта стратегия прекрасно сработала с Германией и Италией - например, BASF и ENI получили доступ к российским запасам в обмен на долю в продаже газа европейским потребителям, которую получил `Газпром`. Однако с Великобританией и другими странами такая модель оказалась менее эффективной. После Грузии государственные ограничения на инвестиции из России, возможно, ужесточатся - как в Соединенных Штатах, так и в ЕС. Именно здесь возможны ответные действия Москвы, которые могут привести к ухудшению ее энергетических отношений с Европой.

Наконец, серьезное влияние на ЕС сохраняют США. Если градус американо-российских отношений упадет еще больше и Вашингтон начнет закручивать гайки Европе, то это, конечно, возымеет свое действие.

Итак, и у Европейского Союза, и у России есть варианты - трудные, но выполнимые. И если геополитические отношения между ними разладятся еще больше, то европейско-российский энергетический роман окажется под угрозой разрыва.