Разделы

Стратегия преодоления экономического кризиса

Сегодня, когда мировому экономическому кризису исполняется год, пришло время еще раз проанализировать не только стратегию его преодоления, но и сам диагноз, на котором основана эта стратегия.

Кажется, всем уже очевидно, что главные макроэкономические проблемы, с которыми сталкивается сегодня планета - это чрезмерный спрос на сырье и чрезмерное предложение в сфере финансовых услуг. А если так, то пришло время прекратить стимулирование совокупного спроса и одновременно препятствовать консолидации и реструктуризации финансовой системы.

Резкий скачок темпов повышения цен на сырье - безошибочное доказательство того, что мировая экономика по-прежнему растет слишком быстро. Ничего зловещего в этом явлении нет. Мир только что пережил пожалуй самый мощный экономический бум в современной истории. Учитывая огромное совокупное повышение мировых темпов роста начиная с 2000 г., не стоит удивляться, что поставщикам сырья становится все труднее за ними угнаться, даже в условиях резкого увеличения цен.

По многим сырьевым товарам - особенно это касается энергоносителей и металлов - для увеличения предложения требуется долгий `подготовительный период`: пять-десять лет. Спрос, в принципе, отличается большей гибкостью, но здесь быстрота реакции снижается из-за разнообразных субсидий и искажений рыночного механизма, характерных для быстрорастущих стран с развивающейся рыночной экономикой.

В отсутствие серьезной рецессии мирового масштаба (а она почти наверняка приведет к обвалу цен на сырье), пройдет, вероятно, пара лет замедленного роста, прежде чем баланс спроса и предложения на сырьевом рынке восстановится на трендовом уровне цен (вероятно, для нефти они составят 75 долларов за баррель вместо нынешних 124). В то же время, если во всех регионах продолжатся попытки поддержать высокие темпы роста за счет макроэкономических стимулов, основным результатом станет более высокий уровень цен на сырье, а в конечном итоге, в не столь далеком будущем - и их более резкий обвал.

В свете опыта 1970-х гг. просто удивительно, насколько многие из государственных деятелей и ученых считают, что цель экономической политики по-прежнему должна состоять в `подталкивании` спроса. В США `императив роста` служит обоснованием для энергичного увеличения налоговых льгот, резкого сокращения процентных ставок и все более масштабных мер, призванных выручить из беды финансовые компании. Китайское руководство, ненадолго сделав своим приоритетом борьбу с инфляцией (в основном за счет временного ускоренного повышения курса юаня), сегодня вновь считает задачей номер один поддержание экономического роста. Большинство других стран с развивающейся рыночной экономикой придерживаются в основном аналогичного подхода.

Государства долларового блока рабски копируют стимулирующую монетарную политику США - даже в таких регионах, как Ближний Восток, где динамичный рост сильно разгоняет инфляцию. Из важнейших регионов мира лишь ЕС во главе с Европейским Центробанком пока не присоединяется к `лагерю стимулирования`. Впрочем, по мере снижения темпов роста в Европе даже ЕЦБ подвергается все большему политическому давлению на национальном и общеевропейском уровне.

Возможно, отдельным странам политика макроэкономических стимулов по американскому образцу может принести краткосрочные выгоды, пусть и за счет высвобождения инфляционных ожиданий, обуздание которых в дальнейшем обойдется недешево. Но если все регионы будут пытаться повысить спрос, даже краткосрочные преимущества окажутся минимальными. Ограниченность предложения сырья в мировом масштабе снизит отдачу от таких мер в плане реального роста производства, и избыточный спрос большей частью выльется в повышение инфляции.

Руководители некоторых Центробанков утверждают: пока рост зарплат остается на контролируемом уровне, беспокоиться не о чем. Действительно, из-за глобализации доля оплаты неквалифицированного труда в общемировом ВВП продолжает сокращаться. Но за повышением розничных цен рано или поздно последуют требования об увеличении зарплат. Как показало наше совместное с Кармен Рейнхарт (Carmen Reinhart) исследование истории международных финансовых кризисов (`На сей раз все будет иначе: Обзор восьмисотлетней истории финансовых кризисов` (This Time is Different: A Panoramic View of Eight Centuries of Financial Crises)), правительства самых разных стран демонстрировали потрясающую способность провоцировать высочайшие темпы инфляции еще до того, как в этом им начали `помогать` современные профсоюзы.

А как же быть с аргументами о том, что подобную макроэкономическую политику диктует углубление финансового кризиса? Они выглядят малообоснованными в отношении государств с развивающейся рыночной экономикой, где свирепствует инфляция, и даже для стран, оказавшихся в эпицентре кризиса эта логика становится все более сомнительной. Нельзя до бесконечности жертвовать стабилизацией уровня инфляции ради мер по спасению финансовых институтов. Каким бы удобным способом облегчить положение домовладельцев и финансовых структур ни представлялись несколько лет повышенной инфляции, эти преимущества следует взвесить с точки зрения долгосрочных издержек на последующие снижение инфляционных ожиданий. Кроме того, почему налогоплательщики должны оплачивать из своего кармана постоянно растущие обязательства государства (например, помощь гигантским американским ипотечным компаниям Fannie Mae и Freddie Mac)?

Действительно, если спасать от банкротства финансовые фирмы, каким образом Центробанки и регулирующие органы намерены обеспечить сокращение финансового сектора, пропорциональное резкому снижению деловой активности в основных сферах бизнеса, связанных с секьюритизацией ипотеки и производными финансовыми инструментами? Возможно, они надеются, что все фирмы сократятся на 10-15%? Но консолидация в любом секторе чаще всего проходит иным путем: самые слабые компании перестают существовать, а их здоровые элементы поглощают или оттесняют на обочину более успешно управляемые структуры. Разве банкротство любой фирмы - уже признак кризиса?

В индустрии авиаперевозок часто возникает избыток мощностей, и тогда гигантские компании прекращают свою деятельность или осуществляют слияния. Тем не менее в этом секторе мы вполне свыклись с подобными травматическими перетрясками - и в ряде других отраслей тоже. Правильно ли превращать целые страны в заложниц банковского сектора каждый раз, когда он переживает консолидацию? Когда центральные банки предоставляют заемные средства сложно организованным инвестиционным банкам, чья деятельность постоянно эволюционирует и меняется, консолидационные `кризисы`, несомненно, будут происходить все чаще.

По множеству причин - как технического, так и политического характера - в периоды экономического бума регулирование финансовых рынков никогда не бывает и не будет достаточно строгим. Поэтому-то так важно ужесточать его в ходе спадов, чтобы у инвесторов и корпоративных менеджеров появлялись причины для серьезного учета рисков. Если в период рецессии плохо управляемые финансовые институты искусственно поддерживают на плаву, когда же им вообще `позволят` обанкротиться?

Конечно, нынешние потрясения назревали много лет, и легкой, безболезненной стратегии выхода из кризиса не существует. Но необходимость усилить банковскую дисциплину - еще одна причина, по которой политическому руководству следует на данном этапе воздерживаться от чрезмерного стимулирования роста макроэкономическими методами, и смириться с тем, что за столь потрясающим бумом, что мы пережили недавно, неизбежно следует замедление. Для центробанков большинства государств это означает существенное повышение процентных ставок в целях борьбы с инфляцией, для министерств финансов - поддержание финансовой дисциплины, отказ от налоговых льгот и топливных субсидий. Изо всех сил пытаясь избежать банальной шоковой рецессии, вызванной несоответствием спроса и предложения, политические лидеры чрезмерно рискуют: раскручивание инфляции и ослабление бюджетной дисциплины может в конечном итоге обернуться куда более сильным и продолжительным спадом.